Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений (ниже), утвержденные приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 04. 07. 2022 № 110, регламентируют выдачу осужденным корреспонденции.
Осужденные к лишению свободы могут получать и отправлять письма, в том числе в электронной форме (при наличии технической возможности), почтовые карточки и телеграммы. Для этого в каждой изолированной секции, а при необходимости и в других местах, имеющих доступ к лишению свободы, ежедневно производится выемка корреспонденции для отправки.
В местах, определенных администрацией тюрьмы, могут быть установлены информационные терминалы, с которых можно отправлять электронную почту (при наличии технической возможности).
Общежития для заключенных-инвалидов в исправительных цехах могут обеспечивать связь с персоналом тюрьмы. В тюремных колониях работают заключенные, осужденные к пожизненному заключению, ID, нарушениям, TRA, CCB, CCB, сегрегации, безопасным компонентам, закрытым камерам, внутренним медицинским учреждениям и лишению свободы. Отправить тюремному персоналу. Переписка между осужденными к лишению свободы, содержащимися в различных учреждениях уголовно-исполнительной системы, может осуществляться с разрешения администрации тюрьмы.
Корреспонденция опускается в почтовый ящик или доставляется в нераспечатанном виде в администрацию тюрьмы, но корреспонденция не подлежит цензуре, за исключением корреспонденции, направленной против организации или ее сотрудников.
Почтовые карточки и телеграммы отправляются путем заполнения соответствующих бланков, полученных администрацией тюрьмы, или с использованием информации терминала (при наличии технической возможности). Письма, отправляемые электронным способом (при наличии технической возможности), могут быть отправлены с использованием терминала (при наличии) в виде заявления, оплаченного получателем, электронного адреса, письма-обращения, просьбы о перечислении денежных средств с лицевого счета заключенного. Электронные почтовые отправления. Дополнительная форма почтовой карточки или телеграммы с приложением заявления на имя начальника колонии или лица, действующего по его поручению, с просьбой о перечислении денежных средств с лицевого счета осужденного к лишению свободы в счет оплаты, с приложением письма-заявления на имя начальника колонии или лица, действующего по его поручению. почтовой карточки, открытки или телеграммы. Заявление передается представителю администрации тюрьмы.
Тюремный бухгалтер проверяет наличие денег на лицевом счете заключенного, изъявившего желание отправить открытку, телеграмму или письмо в электронном виде, снимает с его счета необходимую сумму и получает расходы. Для обеспечения почтовых расходов и отправки писем в электронном виде.
Почтовые карточки, телеграммы и электронные письма отправляются со дня подачи заявления на следующий рабочий день, как указано в пункте 130 настоящих правил, если ситуация не блокируется. Подтверждение оплаты за пересылку почтовых карточек и телеграмм приобщается к личному делу осужденного к лишению свободы после его подписания.
С момента получения открытки, телеграммы или письма от осужденного к лишению свободы до их направления, а также с момента получения открытки, телеграммы или письма до адресата, адрес исправительного учреждения несет ответственность за их безопасность.
Письма, поступившие на имя осужденного к лишению свободы после освобождения или перевода в другую колонию, направляются по новому месту службы за счет средств федерального бюджета в течение трех рабочих дней со дня получения. Дата получения.
Записки заключенного: бумажная дорога домой
О непростых отношениях между заключенными, письмами и полицией читайте в следующей статье из цикла «Записки заключенного».
Василий Винный, специально для Sputnik.
Все узники узких взглядов и литературы в конце концов становятся мастерами письма. Письма — основной, а иногда и единственный способ общения со «свободным» миром.
Письма.
Письма ожидаются. Их ждут с нетерпением. Каждый день работа цензуры проходит в напряжении. Часто охраннику (помощнику управляющего) не разрешают брать письма в поле, но он берет их и читает по дороге, за кем пришел. Это очень напоминает сцену из фильма «9 дорога».
В зоне, как и в тюрьмах, общение заключенных контролируют профессионалы — цензура. Название их профессии говорит само за себя. Им приходится читать то, что приходит в изолятор, и то, что они свободно отправляют.
Абсолютно все письма, журналы и книги приходят к заключенным с отметкой цензуры. Это означает, что офицеры прочитали и одобрили их. То, что отправляется свободно, тоже читается, но не запечатывается. Поэтому заключенный не запечатывает папку с письмом, а открывает ее в почтовом ящике. В моей зоне было два почтовых ящика возле столовой. Конечно, письма вскрывали.
Цензура может даже не пропустить письмо, не сообщив, что оно пришло. Затем оно попадает в хозяйственное подразделение, если там сочтут нужным. Иногда заключенный подвергается специальной проверке, и все его письма внимательно читаются и перечитываются. Обычно рекомендуется контролировать скорость такой корреспонденции с помощью цензуры.
Учитывая, что в зоне каждый день много корреспонденции и столько же проходит бесплатно, а штат цензуры ограничен, они стараются следить за собой, и многие заключенные запечатывают послания, даже если они прочитаны. Особенно если заключенные постоянно пишут на эти адреса, и цензоры знают, что они настроены прорекламированно. Выяснить, как долго пролежало письмо, легко, сравнив дату его поступления в цензуру (почта запечатывает папку для каждого отделения, через которое оно проходит) с датой получения заключенным долгожданного послания.
В тюрьмах все обстоит несколько иначе. Там за корреспонденцией следят, особенно в камерах, где проводятся исследования. Что-то ценное для исследований может быть утеряно. Это проявляется даже в том, что цензоры закрашивают красной ручкой все, что они считают грубым языком.
Насколько я понял из рассказов старых заключенных, то, что вы пишете во время следствия, не всегда было тем, что можно писать. Сегодня, однако, никто не мешает заключенным писать столько, сколько они хотят, если только следователи не решат по-другому.
Μερικές φορές οι λογοκριτές δείχνουν περιττό ζήλο και μπορεί να μπουν σε αλληλογραφία. Об одном таком случае рассказал один из моих знакомых на зоне. С ним в камере сидел мужчина. Он переписывался одновременно с женой и любовницей. Однажды он отправил письмо на оба адреса. Очевидно, цензор (в этом цехе предварительного заключения работала девушка из бюро цензуры) обиделась на женщину или устало поменяла письма местами в папках. В результате жена получала письма любовнику и наоборот. Жену я не помню, но мужчина наверняка бросил любовницу или, возможно, бросил его.
Всю свою жизнь я вел дневник.
Трудно привлечь к ответственности мужчину, который переписывался с двумя девушками одновременно.
В тюрьмах очень мало женщин! Поэтому заключенные являются подписчиками различных мужских журналов: Playboy, Maxim и FHM очень популярны среди них. Μεταξύ άλλων, αυτά τα περιοδικά δημοσιεύουν μερικές φορές ενδιαφέροντα άρθρα. Два-три года назад я читал в журналах интересный материал, который считался очень свежим. Новости светской жизни, какими бы старыми они ни были, помогают заключенным почувствовать свою принадлежность к высшим слоям общества и помечтать о том, какими успешными они станут после освобождения.
Παρεμπιπτόντως: όλοι ονειρεύονταν να βρίσκονται στη ζώνη. Один мой знакомый рассказывал, что через неделю «жесткого» режима (заключенный, многократно побывавший в зоне), пьяный минчанин «трясся в воздухе». Откройте один ночной клуб. Будущий бизнесмен уже знал, какую музыку там играть и как оформить клуб. Είπε ακόμη πώς και με ποιον θα δια πραγματευόταν για να το πραγματοποιήσει. Все это, включая собственные мечты о клубе, минский пьяница собирал из модных журналов и музыкальных каналов. Когда его знакомый понял, что это не шутка, он задал вопрос: «Конечно, это отличная идея, но где деньги на строительство и все остальное?». Ο «ιδιοκτήτης του κλαμπ» δεν του μίλησε ποτέ ξανά.
Помимо того, что глянцевая версия помогала заключенным определять, какие ступеньки входят в мировую элиту, у нее было еще одно важное преимущество — фотографии обнаженных девушек. Было бы еще приятнее, если бы в этих журналах были только фотографии девушек без статей. Конечно, эти фотографии обрезались и упаковывались в «твиты» (импровизированные журналы с эротическими картинками).
В библиотеке, предоставленной заключенными, в которой находились девушки, не было ни одного журнала «Плейбой», «Мужское здоровье», «FHM» или «Поговорка» — все они лежали на полу.
Однако полиция не дремала и всячески старалась сохранить нравственность заключенных. Периодически дети получали журналы с заказными письмами от родственников. В журнале сотрудник режима (представитель режима, отвечающий за соблюдение режима) черным магическим маркером аккуратно рисовал те части женского тела, которые доставляли ему особое удовольствие. Заключенные. Такие журналы тоже читались, но без соответствующего интереса.
Книги… много книг… слишком много книг…
Заключенные часто читали книги. В принципе, библиотека колонии была неплохой. Учитывая, что один из бывших кандидатов принес в зону во время своего заключения много интересных современных книг, можно сказать, что наши лагеря были богаты разнообразной литературой.
Однако интересы заключенных были еще более разнообразны, и в лагеря постоянно доставлялись книги. Заключенные часто просили родственников и знакомых присылать только печатную продукцию, а не книги, так как пытались сэкономить.
Чтение способствует развитию и способно сделать нас лучше и глубже. Как сказал мне один недавно освободившийся человек, вероятно, именно в этом и заключалась причина запрета на отправку книг в зону: это был способ избежать необходимости отправлять книги в зону, а также избежать необходимости отправлять книги в зону. Точнее говоря, процесс сильно усложнился. Вместо заказных писем с книгами, которые раньше мы получали ежедневно, теперь мы получаем их реже, так как они отправляются в посылках или книжных пакетах. Когда я спросил знакомого, чем он руководствуется, он задумчиво посмотрел на меня и сказал. Ничего особенного. Мне просто запретили. Это было бы слишком большой потерей, чтобы позволить этому случиться».
Кодексы и различные правовые акты всегда были препятствием для отдела цензуры.
По закону каждый заключенный мог иметь столько кодексов, сколько хотел. На практике цензоры старались их не выдавать. Лишь несколько человек имели доступ к цензурным кодексам (особенно к Уголовному кодексу, регулирующему назначение наказания). Эти осужденные хорошо разбирались в законах и постоянно находились в состоянии холодной войны с режимом из-за грубого нарушения их прав. В большинстве случаев это были люди, причастные к орудию преступления или связанные с «системой». Они знали, куда бить, чтобы у них не отобрали любимую книгу. Без Кодекса в спорах с руководством было абсолютно не на что опереться, за исключением очевидных вопросов, которые полиция превращала в пух и прах на основании этого самого Кодекса.
С УК (Уголовным кодексом) было легко справиться, потому что он не представлял особой опасности для режима. Его не очень приветствовали, но и не запрещали с энтузиазмом. Считалось, что кодекс можно взять у пассажа (офицера, занимающегося выписками, например, учителя), чтобы заранее объяснить, зачем он ему нужен. Кроме того, код не был взят им, потому что он не был достаточно ясен, чтобы объяснить офицеру по выпискам, что если КК будет использован для написания обращения к ленте, то ему нужно будет заявить права на зону.
В общем, выписки были необходимы. Я думаю, что прокурор приехал на ленту готовым принять и выслушать заключенных, чьи права были подавлены в колонии. Перед приходом он сказал нам, что любой человек может обратиться к прокурору, но перед этим он должен объяснить коридорным суть проблемы, чтобы договориться о встрече. Разумеется, никто к прокурору не пошел.
За все время я видел двух ПК, и они не были восприняты, так как прошли мимо моего полусердца.
Небольшие размышления
Письма были очень медленным средством коммуникации. Получив их, он понимал, что неделей раньше читал новости и настроение любимого человека. Чтобы быстро решить эту проблему, он обычно называл их открытками. Раз в 10 дней нам разрешалось сделать 10-минутный телефонный звонок под присмотром его транзитного офицера.
Однако большинство заключенных писали письма и многого ждали. Часто те, кто не встречался с зоной, мало что понимали, и им нечего было о них сказать, поэтому приходилось писать общими фразами. За что мы должны благодарить близких нам людей, так это за то, что, получая порой совершенно пустые письма, они все равно отвечали и терпеливо рассказывали, что происходит дома.
А это очень важно для заключенных. Ведь письма — единственный надежный и налаженный путь домой. И хотя читают их мало, они доходят до родительского родственника, живут с ним и забывают, где находятся. Зеки, как черное множество времен, постоянно бродят по этому пути. Бумажный путь возвращений.
Слежка продолжается. Следите за обновлениями портала.
Мнение автора может не совпадать с позицией по пенсиям.
Письма заключенным: почему важно проявлять солидарность?
Мы знаем, что существуют группы в социальных сетях, где матери и жены обсуждают передачи и письма и поддерживают друг друга в ожидании выхода мужей и сыновей из «зоны». Однако мало кто знает, что общаться с заключенными могут не только близкие, но и совершенно незнакомые люди.
В тюрьмах запрещены Интернет и неограниченные звонки, а там, где они разрешены, они нелегальны. Единственный способ легально поддерживать связь с внешним миром — это обмен письмами.
Можно ли звонить по телефону?
Согласно статье 109 Уголовного кодекса, в соответствии с правилами внутреннего распорядка, заключенные имеют право разговаривать по телефону в течение 15 минут.
Заключенные, отбывающие наказание в колониях строгого режима или в одиночных камерах, могут получать телефонные звонки только в исключительных случаях, например, в случае смерти близкого родственника или тяжелой болезни.
Посещения и багаж
Согласно статье 106 Уголовного кодекса, заключенные имеют право на два вида свиданий: краткосрочные и долгосрочные.
Краткосрочные свидания длятся два часа, долгосрочные — два дня, но проводятся на территории центра содержания под стражей.
Письма политическим заключенным
Ни для кого не секрет, что тюрьмы — это микросоциумы. Здесь свои правила, своя иерархия и свой статус. Социально изолированным людям не хватает общения. Соседи не в счет.
Это письмо — заявление о солидарности. Поскольку у изолированных людей мало контактов с внешним миром, многие заключенные хранят полученные письма и регулярно их перечитывают.
В России существует инициатива «РосУзник», которая позволяет отправлять письма прямо с гаджета. Благодаря этому сайту политзаключенным было отправлено более 13 000 писем.
Документальный фильм «Процесс: российское государство против Олега Сенцова» показали в Алматы на фестивале Creek Fest Документальный фильм «Процесс: российское государство против Олега Сенцова» показали в Алматы в рамках фестиваля Creek Fest. В 2011 году Сенцов снял свой первый фильм «Геймер» о судьбе симферопольских подростков. Фильм получил награды на украинских и международных кинофестивалях. Олег был сторонником Евромайдана и активно участвовал в демонстрациях. Люди из разных уголков страны присылали ему письма солидарности. Поддержка в тюрьме помогает не только избежать полной изоляции от внешнего мира, но и получить от него признательность и поддержку.
Марианна Грина, общественный активист:
Понятие «политические заключенные» было для меня далеким и чуждым. Когда я был молод, я не знал, что в нашей стране могут арестовывать людей по политическим мотивам. Мое знакомство с ними началось после истории с Мухтаром Джакишевым (бизнесмен и бывший глава «Казатомпрома» — прим. автора). Я много читал о нем и слышал высказывания его родственников-родителей. Я заметил смех над ситуацией, из-за которой он оказался за перилами. Я хорошо помню письмо, которое он написал премьер-министру Ахметову. Мухтар предупреждал его, что он может оказаться в такой же ситуации. Оно оказалось прозорливым. Я никогда не встречался с Джакишевым, но однажды имел возможность поздравить его с днем рождения. Я считаю, что сказать доброе слово — долг каждого человека.
Когда я стал посредником по правам человека и членом команды PPA, у меня была возможность посещать тюрьмы. Однажды во время моего визита железные перила открылись, и я увидел человека в сером халате и шапке. Он привлек мое внимание, я прочитал его фамилию на рубашке и понял, что это Джакишев. Не знаю, что произошло, но я попросил разрешения обнять его. Я сказал ему теплые слова. Я бы обязательно приехал оттуда. Это была встреча с настоящими героями нашего времени, такими как Макс Бокаев и Таргат Аян (Атырау — общественный деятель). Это гордые имена людей, в которых можно купаться. Они не боятся отстаивать правду. Дорогам необходимо узнать имена этих людей.
Связь с внешним миром должна поддерживаться всегда, ведь они в самых сложных условиях играют на наше благо. Мы должны поддерживать их письмами, беседами и напоминать им о нашей признательности.
Советы по отправке писем:
— Вы можете отправлять письма заключенным через Казпочту, используя рекомендованные письма.
— Они проходят цензуру, а вся корреспонденция принимается и отправляется администрацией СИЗО.
— Не стоит проявлять излишнее сочувствие. Рекомендуется предлагать людям поддержку и слова солидарности.
— Важно понимать, что люди, находящиеся в заключении, не имеют связи с миром и не могут получать от него информацию. Нам повезло, что мы узнаем о том, что происходит здесь и сейчас. Даже если речь идет о погоде.
— Если вы пишете политзаключенным в знак солидарности, желательно рассказать немного о себе и о том, почему вы решили написать.
— Если вы хотите выразить солидарность и поддержку заключенному, нужно узнать, где он служит, и отправить письмо по этому адресу.
О чем говорится в новой статье Токаева?
Проснись — коллекция новостей знакомств, узнай о самом интересном
(Никакого спама, мы обещаем )
detector